Я наконец-то могу нормально есть. Сегодня за завтраком бодро хрустела печеньем, впервые за пять дней.
Мама собирает чемодан, и шутит, что сегодня уже улетит, и не будет меня раздражать.
С одной стороны - так и есть, одной мне будет прекрасно. А с другой - это очень жестокие шутки, потому что они граничат с правдой.
И самое печальное - мы обе понимаем, что это почти правда.

И уже завтра будет прокуренная квартира, пепельницы во всех углах, вечные друзья-знакомые, чашки на всех поверхностях, шум, гам.
Лишь бы не было одиноко. Лишь бы не было страшно.
Я не могу спать одна в квартире. Мне страшно-страшно-страшно.
Это первый страх в котором я себе призналась за долгое время.
Я отвыкла спать одна, мне слышатся шорохи, видятся тени, я чую касания чего-то.

Ебать я мудак.
Я разосрался со всей нашей компанией
О боги, Антон меня прибьет. С другой стороны - мне так посрать. Это его друзья были изначально, а не мои.
Да, у меня очень исторически очень хуевая ситуация складывается с друзьями.
А все почему? А все потому что за ширмой милого характера скрывается ад и пиздец. Желчь, ненависть, зависть.
Щито поделать.